Абульханов Рифат Назимович
Народный артист ТАССР (1990).
В 1975 году окончил Московское академическое хореографическое училище, в 1988 году заочно исторический факультет Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова (Ленина).
В 1975-98 годах – солист балета Татарского театра оперы и балета. С 2003 года преподает в Казанском государственном университете культуры и искусств на факультете хореографического искусства, с 2005 года в должности доцента.
***
Появившись в балетном зале нашего театра в сентябре 1975 года, Рифат после тренажного урока показался артистам балетной труппы хорошо подготовленным специалистом именно классического плана. Это не случайно, педагогами по Московскому хореографическому училищу у него были известные в прошлом танцовщики – Леонид Жданов и Марис Лиепа. А при усердном труде, которого добиться успеха в балете невозможно, Абульханов в целом выучился танцевать технично, методически грамотно и выразительно. Тем не менее, он начал с кордебалета. Отдать дань массовкам, выучить текущий репертуар, «расстанцеваться» - было раньше неписаным правилом для любого начинающего танцовщика. И только спустя два года Рифат вышел в па де труа балета П.И. Чайковского «Лебединое озеро». После премьеры сольные партии посыпались одна за другой: Принц в «Золушке», Поэт в «Шопениане», Меркуцио из «Ромео и Джульетты», Зигфрид в «Лебедином озере», Макбет из одноименного балета Кирилла Молчанова, Вакх в «Вальпургиевой ночи»…
Роли в балетах классического наследия – важная составная часть творческого багажа Абульханова. Именно в этих спектаклях он учился танцевать, познавать себя, сцену, зрительный зал. Не все и сразу здесь получалось гладко. Помнится в 1978 год и его первая крупная роль – принц в «Золушке» С. Прокофьева. Сложная по хореографической технике и дуэту, эта партия не всегда давалась, но стала этапом, ступенью на пути освоения вершин танцевального искусства. Позже, например, в «Щелкунчике», исполняя заглавную роль Принца, или в «Сильфиде» - Джеймса, Абульханов – это уже достаточно зрелый танцовщик ведущего положения.
Рифат внешне сценичен: высокий рост, правильные и удлиненные пропорции тела – хорошие предпосылки к решению образов романтических героев. А тонкий музыкальный слух и отменная физическая сила, выносливость (что в работе танцовщика имеет существенное значение) дополняют образ танца создают впечатление легкости, воздушности дуэта – например, в «Лебедином озере»- бесконечной гармонией линий, средствами пластической живописи здесь поется великая песнь любви.
Абульханов не обладает выдающимся прыжком, но за счет такой индивидуальности исполнения, как широта и мужественность танца, он во многом выигрывает как танцовщик и актер. Поэтому бесстильным или бесхарактерным его танец назвать нельзя. И эта особенность Абульханова-танцовщика присутствует во всех балетах, в том числе и классических.
Рифату Абульханову присущи творческий поиск в работе, настойчивость в достижении цели. Его сценическая биография насыщена ролями самого разнообразного характера и большого технического диапазона. Например, была в репертуаре Рифата одна роль, которая, оставаясь, в рамках классического исполнительства, обогащена артистом оригинальными хореографическими и игровыми особенностями. Эта партия Меркуцио из балета С. Прокофьева «Ромео и Джульетта». Так, в сцене на балу у Капулетти в лучших традициях итальянской комедии масок Абульханов, представлял зрителям легкий, звонкий танец-шутку, танец-забаву, где в непринужденном изломе линий передавалась веселая игра. А в финале второго действия, когда предательский удар Тибальда смертельно ранит героя, танец Рифата становится пластическим шепотом отчаяния, боли и удивления. Одним словом, герой Абульханова представляется таким, какими могли быть только люди Возрождения, - он легок, остроумен, жизнерадостен, талантлив, открыт…
Или другая роль – Друэ из балета на музыку Раймонда Паулса «Сестра Керри». Необходимо заметить, что в свое время этот спектакль вызвал множество различных толков. В основном отмечались недостатки. Я не берусь их опровергать, но было бы не добросовестно умолчать о положительном качестве, которого, кстати, часто не хватает нашим современным постановкам – этот спектакль ярко театрален, зрелищен. И роль Абульханова построена здесь на внешней красивости. Даже переживания героя кажутся какими-то ненастоящими, игрушечными, кукольными. Он словно постоянно смотрится в зеркало, как бы сверяя: хорош ли в радости, хорош ли в гневе?
В 1986 году Рифат Абульханов, наконец, станцевал хореографическую партию, о которой давно мечтал – роль Былтыра из знаменитого балета Ф.Яруллина «Шурале». Танец Абульханова – Былтыр был энергичен, увлекал эмоционально, покорял яркостью и свежестью красок. Сценическая игра, текст, лексика танца были пронизаны национальной характерностью, национальным чувством, а это далеко не второстепенный штрих на пути к успеху.
Потому что можно обладать необыкновенной техникой танца, хореографической дикцией, но, исполняя национальные па, все же не быть истинно национальным танцовщиком. Сформулировать же, объяснить в двух словах, что такое национальное чувство, непросто. Думается, оно где то близко материнскому или сыновнему чувству. Именно это национальное начало и было главной примечательностью Абульханова-танцовщика.
Роль Бытыра исполняли в нашем театре многие танцовщики, в том числе и выдающийся Ревдар Садыков, однако у Рифата была своя хореографическая интонация, несколько отличавшаяся от других – ярко выраженная мужественность танца, акцент в героическое начало образного решения роли.
Это наблюдалось в особой широте танца, его размахе, без небрежности; он «выговаривал» хореографический текст как бы рубленным слогом, то с утверждением в конце танцевального слога, то с восклицанием. Вот это героическое начало присутствовало и в некоторых других его сценических образах – Кумана – из «Половецких плясок» оперы А.Бородина «Князь Игорь» и особенно Вакха – балетных сцен «Вальпургиевой ночи» оперы Ш.Гуно «Фауст». Остается сожалеть, что раньше не было в репертуарной афише театре балетов типа «Спартака» А.Хачатуряна, где Абульханов, наверняка блеснул бы танцевальной героикой.
С 2003 года Рифат преподает классический, а позже начал вести историко-бытовой танец для студентов-хореографов Казанского государственного университета культуры и искусств. Он исключительно ответственно относится к этой своей новой сфере деятельности: изучает литературу, осваивает опыт предшественников, часто выезжает в Москву в Академию хореографии для повышения квалификации, пополнения педагогического багажа. Это естественно, кому как не ему передавать богатый опыт танцовщика будущим поколениям хореографов.
В.Н.Горшков
В 1975-98 годах – солист балета Татарского театра оперы и балета. С 2003 года преподает в Казанском государственном университете культуры и искусств на факультете хореографического искусства, с 2005 года в должности доцента.
***
Появившись в балетном зале нашего театра в сентябре 1975 года, Рифат после тренажного урока показался артистам балетной труппы хорошо подготовленным специалистом именно классического плана. Это не случайно, педагогами по Московскому хореографическому училищу у него были известные в прошлом танцовщики – Леонид Жданов и Марис Лиепа. А при усердном труде, которого добиться успеха в балете невозможно, Абульханов в целом выучился танцевать технично, методически грамотно и выразительно. Тем не менее, он начал с кордебалета. Отдать дань массовкам, выучить текущий репертуар, «расстанцеваться» - было раньше неписаным правилом для любого начинающего танцовщика. И только спустя два года Рифат вышел в па де труа балета П.И. Чайковского «Лебединое озеро». После премьеры сольные партии посыпались одна за другой: Принц в «Золушке», Поэт в «Шопениане», Меркуцио из «Ромео и Джульетты», Зигфрид в «Лебедином озере», Макбет из одноименного балета Кирилла Молчанова, Вакх в «Вальпургиевой ночи»…
Роли в балетах классического наследия – важная составная часть творческого багажа Абульханова. Именно в этих спектаклях он учился танцевать, познавать себя, сцену, зрительный зал. Не все и сразу здесь получалось гладко. Помнится в 1978 год и его первая крупная роль – принц в «Золушке» С. Прокофьева. Сложная по хореографической технике и дуэту, эта партия не всегда давалась, но стала этапом, ступенью на пути освоения вершин танцевального искусства. Позже, например, в «Щелкунчике», исполняя заглавную роль Принца, или в «Сильфиде» - Джеймса, Абульханов – это уже достаточно зрелый танцовщик ведущего положения.
Рифат внешне сценичен: высокий рост, правильные и удлиненные пропорции тела – хорошие предпосылки к решению образов романтических героев. А тонкий музыкальный слух и отменная физическая сила, выносливость (что в работе танцовщика имеет существенное значение) дополняют образ танца создают впечатление легкости, воздушности дуэта – например, в «Лебедином озере»- бесконечной гармонией линий, средствами пластической живописи здесь поется великая песнь любви.
Абульханов не обладает выдающимся прыжком, но за счет такой индивидуальности исполнения, как широта и мужественность танца, он во многом выигрывает как танцовщик и актер. Поэтому бесстильным или бесхарактерным его танец назвать нельзя. И эта особенность Абульханова-танцовщика присутствует во всех балетах, в том числе и классических.
Рифату Абульханову присущи творческий поиск в работе, настойчивость в достижении цели. Его сценическая биография насыщена ролями самого разнообразного характера и большого технического диапазона. Например, была в репертуаре Рифата одна роль, которая, оставаясь, в рамках классического исполнительства, обогащена артистом оригинальными хореографическими и игровыми особенностями. Эта партия Меркуцио из балета С. Прокофьева «Ромео и Джульетта». Так, в сцене на балу у Капулетти в лучших традициях итальянской комедии масок Абульханов, представлял зрителям легкий, звонкий танец-шутку, танец-забаву, где в непринужденном изломе линий передавалась веселая игра. А в финале второго действия, когда предательский удар Тибальда смертельно ранит героя, танец Рифата становится пластическим шепотом отчаяния, боли и удивления. Одним словом, герой Абульханова представляется таким, какими могли быть только люди Возрождения, - он легок, остроумен, жизнерадостен, талантлив, открыт…
Или другая роль – Друэ из балета на музыку Раймонда Паулса «Сестра Керри». Необходимо заметить, что в свое время этот спектакль вызвал множество различных толков. В основном отмечались недостатки. Я не берусь их опровергать, но было бы не добросовестно умолчать о положительном качестве, которого, кстати, часто не хватает нашим современным постановкам – этот спектакль ярко театрален, зрелищен. И роль Абульханова построена здесь на внешней красивости. Даже переживания героя кажутся какими-то ненастоящими, игрушечными, кукольными. Он словно постоянно смотрится в зеркало, как бы сверяя: хорош ли в радости, хорош ли в гневе?
В 1986 году Рифат Абульханов, наконец, станцевал хореографическую партию, о которой давно мечтал – роль Былтыра из знаменитого балета Ф.Яруллина «Шурале». Танец Абульханова – Былтыр был энергичен, увлекал эмоционально, покорял яркостью и свежестью красок. Сценическая игра, текст, лексика танца были пронизаны национальной характерностью, национальным чувством, а это далеко не второстепенный штрих на пути к успеху.
Потому что можно обладать необыкновенной техникой танца, хореографической дикцией, но, исполняя национальные па, все же не быть истинно национальным танцовщиком. Сформулировать же, объяснить в двух словах, что такое национальное чувство, непросто. Думается, оно где то близко материнскому или сыновнему чувству. Именно это национальное начало и было главной примечательностью Абульханова-танцовщика.
Роль Бытыра исполняли в нашем театре многие танцовщики, в том числе и выдающийся Ревдар Садыков, однако у Рифата была своя хореографическая интонация, несколько отличавшаяся от других – ярко выраженная мужественность танца, акцент в героическое начало образного решения роли.
Это наблюдалось в особой широте танца, его размахе, без небрежности; он «выговаривал» хореографический текст как бы рубленным слогом, то с утверждением в конце танцевального слога, то с восклицанием. Вот это героическое начало присутствовало и в некоторых других его сценических образах – Кумана – из «Половецких плясок» оперы А.Бородина «Князь Игорь» и особенно Вакха – балетных сцен «Вальпургиевой ночи» оперы Ш.Гуно «Фауст». Остается сожалеть, что раньше не было в репертуарной афише театре балетов типа «Спартака» А.Хачатуряна, где Абульханов, наверняка блеснул бы танцевальной героикой.
С 2003 года Рифат преподает классический, а позже начал вести историко-бытовой танец для студентов-хореографов Казанского государственного университета культуры и искусств. Он исключительно ответственно относится к этой своей новой сфере деятельности: изучает литературу, осваивает опыт предшественников, часто выезжает в Москву в Академию хореографии для повышения квалификации, пополнения педагогического багажа. Это естественно, кому как не ему передавать богатый опыт танцовщика будущим поколениям хореографов.
В.Н.Горшков