КУПИТЬ БИЛЕТ
RUS

«Летучая мышь»

29 СЕНТЯБРЯ 2016

Татарский театр оперы и балета им. Джалиля начал сезон с премьеры оперетты Штрауса «Летучая мышь». Как сообщил на пресс-конференции в Розовой гостиной театра директор Рауфаль Мухаметзянов, в Казани оперетты не шли уже 15 лет: «Можно даже сказать, что жанр исчез, его
вытеснил мюзикл. То же самое происходит и в Европе. А ведь были такие постановки, такие артисты! Одна Шмыга чего стоит». В России да и в Татарстане выросло целое поколение, которое никогда не видело оперетты. В СССР народ валом валил. Но изменилось время, менталитет, исчезла
наивность, возник культ золотого тельца, появились миллиардеры, «мерседесы», гламур, заказные убийства, шоу-бизнес, астрономическая коррупция, полковники МВД по 9 млрд. складируют в квартирах (интересно, можно ли на этот сюжет написать оперетту?). Примерно так же, как голливудские блокбастеры выдавили из кинотеатров русское поэтическое кино и русское философское кино, так же ушла со сцены легкая озорная оперетта, в суконное партийное время она была как бы протестом,
фигой в кармане тяжеловесным пропагандистским установкам номенклатурной идеологии.
Оперетта, мне кажется, была сродни движению стиляг, это тоже была отдушина от официоза. У Чехова есть рассказ «Женщина с точки зрения пьяницы». Там возраст женщины сравнивается с алкогольными напитками. Например, 28 лет - коньяк с лимоном, 29, 30, 32 года - ликеры, теща - огуречный рассол и т.д. Так вот оперетта, с этой «чеховской» точки зрения, - токайское, шампанское, а оперы - это, конечно, марочные коньяки, мюзиклы - виски. Сейчас кризис, будущее неопределенное, общество в разброде и шатаниях, скоро столетие Октябрьской революции, и Рауфаль Мухаметзянов
интуитивно предугадал запрос времени на легкое искусство, попытку заглянуть во время «золотого» XIX века, эпохи просвещения и наивного разума, до Первой мировой войны и технической революции.
И сегодня оперетта появляется как стихийный ответ на бесконечные патриотические телевизионные сверхсерьезные «ток-шоу» типа «соловьиных трелей». Включаешь телевизор – перекошенные от злобы к Америке и Европе лица, похожие на пациентов специфических клиник. Волей-неволей душа потянется к «пасторальной» оперетте, где все хорошо и шутки плоские, но напрягаться не нужно, защищаться не нужно, нет «индукции» зоологической злобы и ауры негативной энергии. Наоборот, Рауфаль Мухаметзянов словно создает в театре оазис теплой любви, гуманизма и человечности, транслируя беззаботные вальсы и позитивную энергию Штрауса. Сам Рауфаль  Мухаметзянов - азартный, талантливый и интеллигентный человек, интересно даже следить за ним, как на твоих глазах у него зарождается творческая мысль. Он вполне сознательно отказался от поверхностного модернизма, понимая, что ныне на сцене дефицит классичности, что классичность и есть модернизм XXI века, она словно открывает новый гуманизм после потрясений XX века. Видимо, XXI век будет диалектическим возвратом к ценностям XIX века вполне в согласии с законом отрицания отрицания.
Анастасия Удалова, молодой режиссер, справилась с задачей, зрелище, костюмы, сцена, голоса, актеры производят красивое впечатление. Вроде нарочито красиво, но это не красота пошлости, а в чем-то красота наивной ушедшей девственной юности. Удалова сказала, что суть ее оперетты - это «охота всех на всех», такое сейчас время. Она «отказалась от современного гипермодернизма, хотя оперетта должна сохранять актуальность». Видимо, она добивалась эффекта дежавю. Антисоветский опереточный стиль странным образом сочетался с венским опереточным стилем XIX века, возникали элементы сюрреалистической классики. Текст, конечно, староват и слабоват, режиссер взяла за основу текст Н. Эрдмана 1947 года, а не классические немецкий или французский тексты. Тогда Сталин указал, что все спектакли, оперы, оперетты должны идти в СССР только на русском языке и должны быть идеологически выдержаны. Уже начиналась холодная война с «американской тушенкой». В немецкой штраусовской версии «Летучей мыши» в летучую мышь переодевается Фальк, друг фон Айзенштайна, и тут появляются, не к ночи будет сказано в современной России, элементы гомосексуализма. В советской версии летучей мышью становится Розалинда, жена фон Айзенштайна. Полицейских в тюрьме можно было бы одеть в форму российских полицейских, но там они по сюжету пьют беспробудно до белой горячки, а, как известно, полицейские в России не пьют. Можно было и знак Бэтмена на заднике высветить, да и Дворец земледельцев там хорошо бы смотрелся, и казан на Казанке. Я бы дал еще ТУ-160, который сегодня бомбит Сирию, и песню с улицы «Севастопольский вальс» вмонтировал.
Сценография и костюмы выше всяких похвал, талантливые художники из Казахстана Софья Тасмагамбетова и Павел Драгунов вполне тянут на премию. Художественная стилистика - модернизм
начала XX века. Отец Софьи Тасмагамбетовой -вице-премьер Казахстана, присутствовал на спектакле
дочери вместе с казахстанской делегацией и, судя поивсему, остался доволен, так же как и «банановый» король Кехман, руководитель оперы в Новосибирске. Сценография и костюмы по роскоши напоминают оперные, говорят, они потянули на 10 млн. рублей, это уже уровень оперного блокбастера.
Публика вполне заслуженно аплодировала стоя. Голоса и актеры просто отличные. Полька Катажина Мацкевич (лауреат премии «Золотой софит» Петербурга) играла Розалинду с польским акцентом, словно Эдита Пьеха, Александр Трофимов из Мариинского театра (Гран-при Международного
фестиваля солистов оперетты им. Г. Отса, Петербург) играл Генриха фон Айзенштайна. Мне лично больше всех понравилась Тамара Котова в роли Адели: очень драматургически интересно, экспансивно, и голос звонкий, чистый, переливающийся. Она солистка международной компании Stage
Entertainment, и это крупнейший в мире театральный холдинг, мировой лидер. Розалинду, может, лучше сыграла бы Ольга Пудова. Интересен был и народный артист России Виктор Кривонос в роли Франка, директора тюрьмы. Народный артист России Виталий Мишле - дежурный по тюрьме. Лауреат международных конкурсов и обладатель медали к 200-летию Глинки за лучшее камерное пение Владимир Целебровский из Мариинского театра играл русского князя-мецената Орловского, нужно сказать, довольно трагикомично. 
Рауфаль Мухаметзянов собрал звездный состав, и это отличный спектакль венского или парижского уровня. Все солисты ранее блистали во всех европейских столицах. Особенно хочу отметить казанский женский кордебалет, очень высокий уровень мастерства, движения точные, согласованные, ювелирно проработанные. А вот дирижер Алма-Атинской оперы Нуржан Байбусинов, мне кажется, не совсем справился, музыка была монотонной и несколько стандартизированной.  Дирижер Василий
Валитов был бы лучше. Для Василия Валитова, кстати, абсолютным авторитетом был Фуат Мансуров.
Когда журналисты спросили, почему Мухаметзянов не приглашает таких звезд, как Ильхам Валеев или Венера Гимадеева, директор ответил: «Когда солнце восходит, звезд не видно. Что такое звезда? Есть звезда на уровне деревни Кукуево, на уровне Казани, на уровне России, на уровне мира. Если человек выступает в Метрополитен-опера, да и то смотря где и что поет и как часто - это для меня критерий звезды». Ильхам Валеев явно не подходит для оперетты, у него сильный, но несколько жесткий, «стальной» голос, драматический, и в нем нет достаточной теплоты, лиризма, это голос воина, а не веселого плейбоя. У Венеры Гимадеевой довольно мягкий голос, наполненный,с диапазоном, но ей недостает силы голоса, и в нем чувствуются естественные ограничители, словно нет того объема легких, и от этого голос льется не совсем  естественно, с усилием, в нем ощущается «сделанность». Директор театра стремился подобрать профессионально крепко сбитый коллектив, с изюминкой, и нужно сказать, вот эта вокальная «искрометность шампанского», забытая атмосфера оперетты у него и у режиссера получилась. 
Две журналистки стали спрашивать у Мухаметзянова, почему в юбилей Джалиля в театре Джалиля шла опера «Евгений Онегин», а не «Джалиль». Мухаметзянов высказал позицию – он против того, чтобы давать спектакли к датам. Да и, наверное, не так это просто, нужно подбирать солистов, опера «Джалиль» не исполняется за пределами Казани, тем более в Европе. Будет ли гарантирован полный зал, если будут подобраны звезды второго плана, а звезды первого плана, видимо, требуют сегодня за «Джалиля» удвоенных гонораров. В театре привыкли к аншлагу, а «Джалиль», скорее всего,аншлага не дает. Русская публика предпочитает Чайковского, татарская искушенная публика давно «Джалиля» посмотрела (он идет с 2011 года) и второй раз не пойдет. Давать же спектакль в полупустом зале не очень удобно. 
В целом «Летучую мышь» нужно посмотреть, это не  проходной спектакль, да в нашем театре таких и нет. Но Мухаметзянов 5, 6 ноября дает уникальный татарский фестиваль «Ветер перемен», на который, как говорят, президент Минниханов выделил 100 млн. рублей. После показа в Казани татарская песня прозвучит в Кремлевском Дворце съездов в Москве и будет транслироваться по федеральному телеканалу. Так вот, Мухаметзянов совершил подвиг. Это будет феерический концерт по музыкальным
находкам. Делают его лучшие специалисты в России, аранжировки самые интересные и необычные. Из татарской «колхозной» попсы Мухаметзянов, сам бывший эстрадник, игравший в лучших казанских ансамблях «Сайяр» и «Сюрприз», основываясь на фундаменте лирической советской эстрады 60-х годов, создал впервые мировой феномен татарской эстрады. Если послушать китайские, монгольские народные песни и сравнить с татарскими - они очень похожи. То есть потенциальный рынок огромный.
Прозвучит и татарский рок, совершенно необычный, и татарский джаз, и обработка татарских мелодий в латиноамериканском стиле и другие направления. Мухаметзянов соединил, казалось бы, несоединимое. По своей свежести это, несомненно, прорыв. Половина песен на концертах будут татарские народные песни, можно предположить, что они скоро покорят мир. Сколько я ни уговаривал лидера группы «Скорпионс» сделать рок-обработку татарской песни «Бабочка» и с ней выступить в Казани - он не проникся. А зря, имел бы сейчас хит не хуже «Ветра перемен», может, и сильнее.
Ну ничего, сейчас, когда Мухаметзянов отправит в нокаут всю пошлую попсу (вкус у него великолепный и интуиция музыкальная  высокопрофессиональная) России новой океанской волной татарской эстрады, многие будут кусать локти. Этот мухаметзяновский фестиваль смотрится лучше, чем первоканальный «Голос» и «Евровидение» («Евровидение» в Москве обошлось в 44 млн. долларов, то
есть примерно около 3 млрд. рублей по сегодняшнему курсу) по музыкальной свежести. Конечно, федеральное супершоу на 100 млн. рублей не сделаешь. Но импульс в правильном направлении дан. Будем ждать, что на концерт «Ветра перемен» в Кремлевском Дворце придет
Владимир Путин. Да, наверное, вся избранная Дума туда прибежит, вместе с «опухшим» Жириновским и вечно недовольным Татарстаном Зюгановым. Резонанс будет огромный. Мухаметзянов доказал, что мы можем.