Марко Боэми: «Из Казани мы подаем сигнал всему миру о том, что культура должна жить!»
07 ФЕВРАЛЯ 2021
Опера «Паяцы» Руджеро Леонкавалло впервые за долгое время прозвучала в Театре оперы и балета имени Мусы Джалиля. Несмотря на то что публике была предложена только концертная версия спектакля, любителей оперы это не смутило — были раскуплены все доступные билеты: 60 процентов от общего количества мест в зрительном зале.
Такой ажиотаж на первом спектакле XXXIX Международного оперного фестиваля имени Федора Шаляпина неудивителен по нескольким причинам. Во-первых, казанская публика не слышала оперу «Паяцы» почти 50 лет: в последний раз постановка шла в театре в 1973 году, после чего вышла из репертуара. Во-вторых, был приглашен блистательный состав в лице солистов Мариинского театра: заслуженного артиста России, народного артиста Татарстана Ахмеда Агади (Канио), Евгении Муравьевой (Недда), Романа Бурденко (Тонио), Владислава Куприянова (Сильвио). К ним в партии Беппо присоединился артист Михайловского театра Дамир Закиров. К открытию солисты подошли ответственно: прибыли в Казань за неделю до спектакля, чтобы проработать все мизансцены.
Дело в том, что в концертном исполнении оркестр и хор выведены на сцену, что оставляет для солистов совсем небольшое пространство для актерской игры. Тем не менее этого для артистов было достаточно, чтобы все взаимодействия не выглядели скованными. К тому же певцы выходили за пределы театральной площадки: было использовано пространство не только пролетов в партере, но даже первой ложи бенуара. В какой-то степени из концертного исполнения опера превратилась в иммерсивный спектакль.
«Хочу выразить огромную благодарность Юрию Александрову (оперный режиссер. — Ред.) за то, что он воплотил больше, чем полусценический спектакль, на тех подмостках, которые были доступны. И визуальный ряд прекрасный был. Мне кажется, это хороший задел для того, чтобы в театре появилась сценическая версия», — заметил Роман Бурденко.
Как и на прошедшем Нуриевском фестивале, на оперный форум были приглашены в основном артисты российских театров. Исключением стал итальянский дирижер Марко Боэми, который приехал в Казань за неделю до фестиваля.
«Приезду Марко Боэми в Казань мы целиком и полностью обязаны Министерству культуры Татарстана и России, так как без их помощи мы бы не смогли выйти на МВД и пограничные войска, которые в нынешних условиях дают разрешение на въезд для каждого человека индивидуально. Поэтому из иностранцев в этом году мы ограничились только Марко Боэми», — прокомментировала начальник отдела по менеджменту театра Елена Остроумова.
Боэми отметил, что горд за Россию, для которой, несмотря на пандемию, культура остается значимой частью жизни и, вопреки всем трудностям, театры продолжают свою работу. Он рассказал, что в течение всего своего пребывания в Казани пишет своим итальянским друзьям, что они должны быть пристыжены тем, что в Италии сейчас закрыты театры и нет никакой культурной жизни, в то время как во всей Европе люди сотнями тысяч посещают непродовольственные магазины. На его взгляд, для цивилизованных стран шопинг не должен быть важнее существования театров.
«Мы сегодня подаем сигнал всему миру о том, что культура должна жить, что культурные события должны продолжаться, и я очень горд и счастлив, что являюсь частью этого», — подытожил Боэми.
В-третьих, концертное исполнение — уникальная возможность услышать оперу в ее первозданном виде, не нагроможденной ни декорациями, ни сценическими костюмами, ни замыслом режиссера.
«Если посмотреть историю Шаляпинского фестиваля, периодически в программах можно встретить концертные исполнения опер. В частности, в таком формате несколько лет назад проходила опера „Порги и Бесс“ Джорджа Гершвина. Спектакль имел феерический успех! Причина в том, что исполнители не были ограничены ни режиссерским замыслом, который ставит солиста в некие рамки, ни декорациями, ни сценическими костюмами. Ощущение этой свободы открывает возможности для актерской импровизации. А для публики это отличный повод не просто ознакомиться с оперой, которой нет в репертуаре театра, а услышать ее композиторскую версию в чистом виде», — рассказала заведующая литературной частью театра Жанна Мельникова.
А ведь послушать здесь есть что: опера «Паяцы» стала в жизни самого Леонкавалло не просто творческим излиянием, но и способом рассказать свои переживания по поводу одной истории из собственного детства. Его воспитатель по имени Гаэтано Скавелло не поделил девушку с местным сапожником. Конфликт разрешился трагедией: соперник Скавелло и его брат поджидали своего оппонента у выхода местного театрика, здание которого ранее служило церковью. Прямо на пороге закрывшегося храма Скавелло получил два удара ножом, один из которых оказался смертельным.
Конечно, перекладывать историю на оперу в том виде, как это было в жизни, Руджеро Леонкавалло, как искусный композитор и либреттист, не стал. В его спектакле все любовные перипетии сплетаются внутри коллектива передвижного цирка. Хозяин труппы Канио подозревает свою жену Недду в измене и, убедившись в своих догадках, в порыве страсти убивает свою возлюбленную и ее любовника прямо во время представления.
Сама опера стала ярчайшим примером веризма — стиля, согласно которому произведение должно показывать повседневный быт обыкновенных людей, раскрывать их трагедии и эмоциональные переживания, при этом не пытаясь обобщить историю и не выносить приговор социальным порокам современного общества. Такие сочинения обращены к темной, страстной стороне человеческой души.
Чего только стоит знаменитая ария Канио «Смейся, паяц, над разбитой любовью», от исполнения которой Ахмедом Агади кровь стыла в жилах.
«Партия Канио как-то быстро и легко мне далась, когда я разучивал ее еще год назад. Мне даже стало страшно, ведь Канио дяденька ревнивый, сумасшедший, исполнителю нужно петь весьма темпераментно, с накалом. Выжимать приходится всего себя, чтобы изобразить то сумасшествие, которое он переживает, завидев свою молодую жену с другим мужчиной. Я сразу влюбился в эту роль, я знал, что она моя. Даже моя жена говорит, что я ревную по каждому поводу. Все-таки есть во мне эта ревность, сумасшествие — видимо, поэтому эта партия пошла у меня сразу», — поделился Агади.
Но не только вокальное исполнение солистами развернуло настоящие итальянские страсти на сцене, но и актерская игра, которой позавидуют именитые актеры. Казалось, что настоящего кровопролития не избежать. Особенных эмоций добавлял хор, уровень мастерства которого оценили все приезжие артисты без исключения.
«Здесь великолепный хор: столько людей, и все с голосами. Поют очень слаженно, работать с ними одно удовольствие», — поделилась впечатлениями Евгения Муравьева.
Не стоит отчаиваться тем, кому не удалось посетить открытие, ведь в следующем сезоне театр планирует ввести постановку в репертуар.